Неточные совпадения
В открытые окна
из церкви синими струйками тянется ароматный дым, в
углах и над алтарем ютятся мечтательные тени, огни свечей
выступают ярче, фигура Христа
из синеватой мглы простирает поднятые руки, и тихое пение хора несется стройно, колыхаясь в прощальных лучах затихающего дня…
Свет месяца озарял комнату, заставляя
выступать из темных
углов ее где холст, где гипсовую руку, где оставленную на стуле драпировку, где панталоны и нечищенные сапоги.
Николай беспомощно и жалко улыбался, не зная того, что
из его орлиных, теперь померкших глаз падают редкие, скупые слезинки. И тогда
из темного
угла выступила на свет трясущаяся старческой дрожью, бессильная голова того, кто был его отцом и всю жизнь которого он ненавидел и не понимал.
Рожа юноши-критика опять выглянула из-за огненного знака и ехидно улыбнулась. Перекладин поднялся и сел на кровати. Голова его болела, на лбу
выступил холодный пот… В
углу ласково теплилась лампадка, мебель глядела празднично, чистенько, от всего так и веяло теплом и присутствием женской руки, но бедному чиноше было холодно, неуютно, точно он заболел тифом. Знак восклицательный стоял уже не в закрытых глазах, а перед ним, в комнате, около женина туалета и насмешливо мигал ему…
Именно она сотворена сама собой в первообразных причинах, и соответственно она творит сама себя, т. е. она начинает проявляться в своих теофаниях, желая
выступить из потаеннейших
углов своей природы, в которых она сама себе еще неизвестна (creatus… a seipso in primordialibus causis, ас per seipsam creat, h. e. in suis theophaniis incipit apparere, ex occultissimis naturae suae sinibus volens emergere, in quibus sibi incognita est), ибо она безгранична, сверхсущностна и сверхприродна и выше всего, что может и не может мыслиться.
Когда Марко Данилыч вошел в лавку к Чубалову, она была полнехонька. Кто книги читал, кто иконы разглядывал, в трех местах шел живой торг; в одном
углу торговал Ермолаич, в другом Иванушка, за прилавком сам Герасим Силыч. В сторонке, в тесную кучку столпясь, стояло человек восемь, по-видимому,
из мещан или небогатых купцов. Двое, один седой, другой борода еще не опушилась, горячо спорили от Писания, а другие внимательно прислушивались к их словам и лишь изредка
выступали со своими замечаньями.
В самом дешевом номерке меблированных комнат «Лиссабон»
из угла в
угол ходил студент-медик 3-го курса, Степан Клочков, и усердно зубрил свою медицину. От неустанной, напряженной зубрячки у него пересохло во рту и
выступил на лбу пот.
Смотри, вон уже видно — там из-за
угла выступает высокий белый верблюд под роскошным ковром, на нем едет темный старик — это Пеох.